Ведьма-хранительница - Страница 110

110

– Данавиэль! – сложив ладони рупором, что есть мочи заорал Ролар, перекрывая шипение разъяренного змея: – Dewieni ast, karitessa!

Ответа не последовало, но спустя пару минут змей захлопнул пасть, со свистом выдохнул из ноздрей две струи белесого пара, развернулся к нам боком и встопорщил спинной плавник, словно поручень.

Ролар без колебаний вскочил на искристую чешую. Я, в душе обмирая от страха, последовала его примеру.

Кракен рванул с места, как арбалетный болт. Я судорожно уцепилась за плавник, Ролар же едва пошатнулся, ловко спружинив полусогнутыми ногами – видно, не первый раз катался. До плотины, напоминавшей бобровую хатку из беспорядочно набросанных бревен и камней, мы домчались в считанные секунды. Возле нее кракен резко развернулся и, едва мы успели спрыгнуть на берег, ушел на глубину.

По ту сторону плотины медленно катила волны широкая река, почти неотличимая от озера. Денек выдался туманный, дальний берег терялся в сизой дымке. Стоило нам подойти к кромке воды, как неподалеку вынырнула русалка. Вернее, вынырнул. Откинул за плечи длинные, светлые с зеленоватым оттенком волосы, сложил руки на мускулистой груди и выжидательно уставился на нас прозрачно-серебристыми глазами с ромбиками зрачков.

Вампир опустился на одно колено, словно давал присягу, и заговорил первым. Данавиэль серьезно выслушал его до конца, потом коротко ответил, махнув рукой в сторону плотины. Ролар покачал головой и начал что-то объяснять, попутно указав на меня. Разговор шел на одном из диалектов эльфийского, я понимала только отдельные слова, а угадать общий смысл по интонациям и выражению лиц было невозможно, они так ни разу и не поменялись.

Наконец Данавиэль сделал странный жест, словно отгоняя пролетавшую мимо лица муху и, вильнув длинным узким хвостом, исчез под водой.

Ролар остался стоять, отрешенно глядя на расходящиеся круги.

– Ну? – жадно поинтересовалась я, заглядывая ему в лицо.

– Все нормально. Мир. Я сказал, что маги помогут очистить реку от яда, после чего плотина будет разрушена. А Данавиэль пообещал, что русалки и кракены нас больше не тронут. Прежний договор о торговле и пользовании рекой остается в силе. Словно ничего и не было.

Что ж ты такой мрачный?

Вампир горько прикрыл глаза и с трудом выговорил:

– Я спросил: “Много ваших погибло?” – а он пристально поглядел на меня и ответил: “Я не вправе тебя упрекать. Твоя скорбь больше”.

– Все будет нормально, Ролар. Вместе мы справимся с этой напастью.

– Знаю. Но мне от этого не легче...

* * *

Нам пришлось задержаться в Арлиссе еще на неделю – моя помощь требовалась раненым людям, Ролар и Орсана, одолжив у меня Смолку (кобыла прониклась важностью возложенной на нее миссии и согласилась поработать розыскной собачкой – при условии, что вампир и наемница не станут карабкаться ей на спину), прочесывали долину в поисках уцелевших метаморфов, Лён и Лереена целыми днями пропадали в наспех расчищенном храме. Камни временно закрепили на деревянных подставках. В битве и последующих стычках погибли пятьдесят восемь догевских вампиров и двадцать шесть арлисских, но треть из них еще можно было оживить.

У людей, к сожалению, второго шанса не было. Орсанин отец лишился большей части своего отряда…

На пятый день из Винессы прибыл гонец с медалью для Орсаны. Тамошние маги выловили около сотни метаморфов, причем один из ложняков успел принять облик королевы и следующим заходом собирался захватить тело самого короля. Скоропостижно овдовевший король выражал Орсане свою безграничную благодарность за своевременное предупреждение – к медали прилагалась дарственная на замок и сотню акров земли, не облагаемой налогом в течение десяти лет. Наш король ограничился похвальной грамотой “За заслуги перед Отечеством”, помпезно врученной мне Учителем, и повышением по службе для Ролара. Ни то, ни другое не стоило нашему экономному монарху ни гроша. Ковен Магов поспешил исправить этот недочет – Учитель туманно намекнул на некий гномий банк, куда нам следовало зайти по возвращении в Стармин. О размере премии маг не распространялся; скорее всего, ее провели через казну неофициально.

Больше всех награде обрадовался Орсанин отец. Он светился, как ясно солнышко, любой разговор сводя на дифирамбы своей красивой, умной и отважной дочери. Не шло и речи о скором замужестве Орсаны: ей предстояло делать карьеру, дабы неустанно прославлять свой род. Недостаток обернулся достоинством: теперь Орсанины потомки могли с гордостью утверждать, что ВСЕ в их роду – и мужчины, и женщины – славно потрудились мечами в защиту отчизны. Сама Орсана приняла медаль с напускным равнодушием и, только оставшись наедине с нами, с ликующим визгом и криком: “Ура!!! Какая же я все-таки молодчина!” – повисла у Ролара на шее. Вампир ничего не имел против и с энтузиазмом обнял ее чуть пониже талии.

Увы, к огромной бочке меда прилагалась стандартная ложка дегтя, и досталась она мне. Мы с Лёном по-прежнему не разговаривали. Не то чтобы в случае крайней необходимости писали друг другу лаконичные записки и молча тыкали в них пальцами, но общение протекало исключительно на деловом уровне. А это было еще хуже, отнимая последнюю надежду на примирение. Ну как тут можно завязать беседу по душам, если в ответ на подчеркнуто-вежливое: “Приветствую Вас, Повелитель”, – звучит столь же прохладное: “Доброе утро, госпожа ведьма. У Вас ко мне какие-то вопросы?” – и наоборот.

Орсана, правда, хихикала и утверждала: “Хто розумнийшый, той першым в дурости и признается”, – но мне в это что-то не верилось. Я не чувствовала себя виноватой, Лён, видимо, тоже, и признаваться непонятно в чем мы не собирались.

110